Длиною в жизнь - Страница 13

— Еще вина? — предложил Кевин.

— Мне уже хватит. — Трейси легла на спину и уставилась в быстро темнеющее небо, на котором, то тут, то там зажигались звезды.

— Если я засну, то разбуди меня прежде, чем начнется прилив, — попросила она, закрывая глаза.

Не стоило этого говорить, сообразила она мгновение спустя. Это были не мои слова это говорила прежняя Трейси — страстная, изнемогающая, поддразнивающая.

Прежняя Трейси. Прежний Кевин.

Но сейчас ей ни в коем случае нельзя попадаться в ловушку иллюзий, поэтому, раньше чем Кевин успел ответить, Трейси быстро села и заставила себя улыбнуться.

— Я пошутила.

Кевин внимательно изучал ее лицо, причем в его глазах то и дело вспыхивали дьявольские огоньки. Трейси вдруг осенило: он прекрасно осознает, что ее слова не следует воспринимать всерьез. Точно так же не воспринял бы их всерьез прежний Кевин, услышав от прежней Трейси.

— Вот интересно, — медленно и сладострастно заговорил он, — а нам с тобой правилось заниматься любовью на природе?

Трейси стало трудно дышать.

— Да, — прошептала она.

И это была истинная правда.

— Например, на пляже?

— И на пляже тоже. — Трейси захотелось сменить тему разговора, поэтому она вновь достала гроздь винограда. — О, какой сладкий…

— Эй, я тебя смущаю? — немедленно отреагировал на ее уловку Кевин.

— Н-нет. С какой стати я должна смущаться?

— Понятия не имею. Ложись и клади голову мне на колени. — В его голосе появилась какая- то новая интонация.

Трейси не посмела отказаться. Не думай ни о чем, просто делай то, что он просит, посоветовал ей внутренний голос. Поэтому она послушно вытянулась на пледе, положив голову на колени Кевина, как неоднократно делала прежде. Однако созерцание звездного неба не принесло ей, как бывало раньше, умиротворения.

И лишь после того, как Кевин стал гладить ее волосы, Трейси начала расслабляться. Какое замечательное ощущение! — подумала она и вдруг отчетливо осознала, сколь многого была лишена последние два года.

— Расскажи мне, — попросил Кевин, — где мы еще любили заниматься любовью, кроме пляжа?

— В разных местах.

Пожалуйста, не выспрашивай подробности, я не хочу говорить об этом!

Нет, ты должна, настаивал внутренний голос, должна все ему рассказать.

Я все равно этого не сделаю!

— Говори конкретнее, — сказал Кевин, — я хочу знать.

Трейси задумалась. Все-таки немыслимо, что он ухитрился забыть такие вещи и теперь даже не помнит, как они занимались любовью во всех идиллически укромных уголках, которые только находили.

— Там есть одно чудное местечко, — медленно начала Трейси, — в лесу, возле маленького ручья, вода в котором очень чистая и холодная… — Мысленным взором она увидела перед собой это место и попыталась описать его как можно подробнее. Рассказывая, Трейси чувствовала, что Кевин не отрываясь смотрит на нее. — Есть и еще одно место, которое мы тоже очень любили. Маленькая пещера, из которой виден океан.

Кевин молчал, пытаясь восстановить в памяти те пейзажи, которые она описывала. Его рука, рассеянно поглаживавшая щеку Трейси, постепенно опускалась все ниже, пока, наконец не коснулась груди, и рассказчица, с трепетным волнением ощутив ее приятную и надежную теплоту, вынуждена была прерваться.

В пещере их любовные ласки отличались особой страстностью, словно дикая и необузданная природа вдыхала в них новые силы. Сейчас, прислушиваясь к шуму прибоя, Трейси вдруг представила, что они снова в Боуэне и прошлое, повинуясь волшебной машине времени, вернулось. Как было бы чудесно вновь заняться любовью!

Однако это другой океан, одернула себя Трейси, другое время, и всем моим фантазиям не суждена долгая жизнь. Я не позволю себе обольщаться иллюзиями, поскольку все давно уже в прошлом.

Ну и пусть, поддразнил ее внутренний голос, кого это волнует? Живи настоящим! Что плохого в том, чтобы урвать, хотя бы маленький кусочек счастья?

Рука Кевина проникла под майку Трейси и стала чувственно медленно поглаживать живот.

— Я пытаюсь представить нас в той пещере, — прошептал он.

Это шумит океан или бурлит моя кровь? Трейси по-прежнему лежала неподвижно, чувствуя, как воспламеняется от прикосновений Кевина. Теперь его ладонь поочередно ласкала ее полные груди, отчего Трейси возбуждалась все сильнее.

Она не занималась любовью ни с одним мужчиной после Кевина — просто потому, что не имела подобного желания. Но сейчас внутри нее полыхал огонь, и она обостренно чувствовала каждый звук, запах, прикосновение.

— Я хочу заняться с тобой любовью! — вдруг страстно воскликнул Кевин.

— Но как же… твоя рука и твои ребра?..

— Черт с ними! Ты нужна мне и я хочу тебя! Могу я наконец вспомнить, на что это похоже — заниматься любовью с собственной женой? — Он запнулся и тихо, страшась услышать ответ, спросил: — Неужели ты меня не хочешь?

— Я хочу тебя, — прошептала Трейси и в порыве желания выгнула грудь навстречу его ласкам.

— Но тогда что нам мешает?

— Не знаю…

— Я тоже не знаю.

Кевин обхватил Трейси правой рукой за шею, притянул к себе и жадно поцеловал в губы. От этого страстного поцелуя она задрожала.

Тяжело дыша, Кевин попытался снять с нее майку, но ему мешал гипс, и Трейси пришлось помочь ему.

— Ты такая чудесная, — пробормотал Кевин, припадая к ее соску.

Дрожащими непослушными пальцами Трейси расстегнула на нем рубашку и уперлась ладонями в обнаженную грудь Кевина, наслаждаясь щекочущими прикосновениями мягких и курчавых волосков.